Кап. Кап. Кап. Капельки пота и слёз падают вниз, с шумом разбиваясь на тысячи мельчайших, ударяясь об асфальт.
«Сколько, интересно, я так провисел?»
Ватануки отчаянно держался за трухлявый навес. Падать – всего ничего, но всё равно страшно… Лучше упасть и разбиться, чем так, к этим… Страх медленно, но верно овладевал им. Юноша уставал. Раз. Два. Три.
Кимихиро пытался не думать о том, что там, внизу.
Страх овладевал. Сначала душой, потом телом. Пальцы деревенели и отказывали слушаться. Вот-вот, он сорвётся. Наверное, это не будет красиво.
Кимихиро не выдержал – отпустил. Он зажмурил глаза, готовясь к худшему. К тому, что его съедят .
Но. Но что-то сильное и теплоё. Вверх. Спасли. Отдышаться, а потом можно отрыть глаза.
- Эй, - низкий, почти без эмоциональный голос, который, Ватануки без труда узнал.
- Что? – Ватануки всё ещё не пришёл в себя. Но скоро, при этой фразе, он будет говорить много и не по делу.
Страх не отступил, он и не думал покидать его. Ватануки, следуя порыву, ища защиты, обнял Доумеки. Такой простой, вполне естественный жест. Но, но кажется, так всего в этом много.
И одна не простая эмоция. Описать словами – трудно. У неё нет названия. Но она есть. Может быть, это Любовь.
Доумеки обнял этого нескладно, испуганного до полусмерти юношу. Шизука прижал его к себе, и поцеловал в макушку.
Слишком похоже на сон.
Если это сон, интересно, чей?